Этот кровосос был явно подревнее моей предыдущей знакомой. Мужчина, на вид лет тридцати с небольшим, высокий, стройный, смуглый — разумеется, настолько, насколько вообще может быть смуглым вампир. Короткие черные волосы, похоже, чем-то смазаны, а может, это и вовсе приклеенный к макушке парик. Белая, с кружевами рубашка — интересно, как он ухитряется не изорвать ее, лазая по здешним чащобам? — черный бархатный жилет. Франт, да и только. А вот подобных туфель с широкой металлической пряжкой местные кабальеро не носили уже лет пятьдесят…
Пока что его поведение полностью укладывалось в мои предположения. Узнав о смерти своей подруги-по-крови и почуяв спрятавшегося в пещере человека, вампир должен был сделать логичный вывод, что нашедший гнездо охотник собрался просто-напросто перестрелять всех, кто захочет попасть внутрь до восхода. И подобная перспектива вампира явно не устраивала — он хоть и не отдаст концы, как свежеобращенные, от первого же солнечного лучика, но обгорит здорово, а ожоги, как и солнечные, так и от серебра, заживают у тварей чрезвычайно медленно. И навряд ли у них снаружи припрятан запас защитной мази, предусмотрительность также не является типично вампирской чертой.
Двое следующих гостей появились одновременно. Нечто, старательно кутавшееся в грубо скроенное из кожи подобие рясы — из-под капюшона выбивалось лишь несколько прядей длинных светлых волос. И бледный юноша в светло-голубом камзоле с тонкими аристократическими чертами лица, при виде которого у меня сразу же зачесался кончик пальца на спусковом крючке. Даже без бешеного дерганья амулета мне было ясно, что именно этот обманчиво хрупкий юнец — Глава Гнезда и лет ему не меньше полтораста. Наверняка прибыл в эти края прямиком из старушки Европы, а уж сколько на его счету загубленных жизней, не хочется даже думать.
Мне нужно было лишь одно — дождаться, когда все трое окажутся недалеко друг от друга. Как только они сошлись, я аккуратно подвела мушку под ухо стоявшего ко мне боком Хозяина — и плавно потянула спуск.
Старший Брат могуче рявкнул, озарив вырвавшимся из дула снопом огня местность на добрых полмили вокруг. Прежде чем ошарашенные вампиры сумели отвести глаза от безголового тела своего бывшего господина, вторая пуля проделала ту же операцию с кабальеро в жилете — этот, правда, отделался потерей всего лишь половины черепа, а третья досталась существу в балахоне, отшвырнув тварь на добрых три ярда в сторону. Капюшон при этом смялся, обнажив вполне миленькое личико молодой девушки. Еще одна… впрочем, я никогда не слыхала о вампире, охотившемся на уродливых старух.
Видимо, она и была второй новообращенной — той самой, от которой сумел отбиться факелом везучий пеон. Чтобы убедиться в этом, а заодно и взглянуть на проделанную пулей работу, я, не выпуская из руки револьвер, наклонилась и вздернула балахон вверх — жест весьма непристойный, ну да между нами, девочками, все ж допустимый, а прочих ценителей женской наготы в округе не наблюдалось. Вгляделась и удовлетворенно хмыкнула — тело вампирки было покрыто россыпью небольших круглых ожогов. Потому она, видимо, и облачилась в это убогое рубище — от прежнего одеяния должны были остаться лишь обгорелые лоскуты.
Пуля «бизона» проделала в вампирке аккуратную круглую дырочку точно под правой грудью. Я начала было переворачивать тело, чтобы посмотреть на выходное отверстие — по моим расчетам, оно должно было потянуть дюйма на три — и в этот миг амулет резко дернулся! Неясная тень промелькнула справа-сзади, я крутанулась, пытаясь поймать ее стволом револьвера, второй рукой выхватила из кобуры «снарк» — дикий вой раскаленным штопором ввинтился в уши, а затем меня ударила волна, судя по ощущениям, состоящая в ближайших родственниках у мчащегося на всех парах почтового экспресса.
Удар отбросил меня на десяток шагов. К моему счастью, он не завершился встречей с одним из остроугольных валунов, которые в изобилии усеивали окрестный склон. Увы — на этом мое счастье закончилось. Я не видела, куда улетел «снарк», Старший Брат же поблескивал в четырех ярдах справа от меня — с тем же успехом он мог находиться и в четырех милях, а то и вовсе где-нибудь в Австралии.
Все-таки их было пятеро… и пятый, точнее, пятая как раз приближалась ко мне.
Высокая, с узким вытянутым личиком… сначала я решила, что у меня все еще сыплются искры из глаз, но потом сообразила, что эти искорки посверкивают как-то уж чересчур избирательно — на массивных серьгах в виде крыла летучей мыши, на брошках, вплетенных в струящуюся по груди черную косу, на колье поверх белой кружевной блузки, на перстнях… и на клыках.
Проклятье! Это ж надо было так ошибиться! Перепутать Главу Гнезда с его Первым Слугой — такого со мной еще не случалось.
Около мертвяка в голубом камзоле вампирка остановилась и, продолжая буравить меня взглядом, присела и без всякого видимого усилия перевернула тело — не знаю, правда, зачем, так как что со спины, что спереди голова у трупа отсутствовала совершенно одинаково.
— Бедный Пьер! — тонкие бледные губы не шевельнулись, но слова я услышала вполне отчетливо — они словно рождались прямо в голове, холодные и скользкие, словно жабы. — Пережить Тулонскую Охоту, гильотину, пересечь океан — и все лишь затем, чтобы погибнуть в этой проклятой стране от рук какой-то жалкой бродяжки.
— Насчет страны я с тобой совершенно согласна, подруга, — заметила я. — Хреновее, чем в этой чертовой Мексике, может быть разве что в Антарктиде — там вдобавок еще и холодно.
— Ты сильно расстроила меня.
— Прости, — буркнула я, пытаясь привстать. Попытка немедленно отозвалась острой болью где-то под левой грудью. Черт, как бы ребра не оказались сломанными, а это верные три недели в корсете. Ненавижу корсеты! Тип, который их изобрел, наверняка работал в инквизиции и слыл крупным специалистом по допросу темных ведьм. — Честное слово, меньше всего хотела расстроить тебя. Появись ты минутой раньше, спокойно умерла бы первой.
— Мне будет не хватать их, — проклятье, она мне еще и жаловаться будет! — Особенно Пьера. Надеюсь, ты сможешь заменить его — потому что иначе твое посмертное существование будет очень нерадостным.
— Не смогу я его заменить, — глядя на удлиняющиеся клыки, огрызнулась я. — Во-первых, если ты до сих пор не поняла, у меня отсутствует кое-что между ног…
— Это, — губы вампирки дрогнули, искривляясь в неприятной ухмылке, — поправимо.
Да? Как интересно…
— А во-вторых, охотники иммунны к вашим укусам.
— Врешь, — холодно констатировала тварь, подходя вплотную ко мне. — А даже если и нет… что ж, тогда ты просто сдохнешь.
Пытаясь заслониться, я выставила перед собой правую руку — но вампирка не обратила на это никакого внимания. Ее холодная как камень рука словно тисками сдавила мое предплечье. Тварь запрокинула голову, льдисто блеснули в призрачном лунном свете полоски клыков — и так же блеснула сорвавшаяся с моего запястья Ласка, серебряной струйкой устремившись к горлу Хозяйки. Та отшатнулась, хрипя, длинные острые ногти заскребли по шее, сдирая лоскуты кожи и мяса, но магическая цепочка уже вдавилась вглубь. Попытка дернуть за свободно болтавшийся конец тоже не окончилась ничем хорошим — Ласка переплелась, и рывок лишь вдавил ее еще глубже в плоть.
Я попыталась встать — и снова плюхнулась обратно, на этот раз сраженная приступом боли в левой лодыжке. Пришлось, словно хромая псина, ковылять на трех лапах все четыре ярда, отделявшие меня от «бизона».
Первый выстрел снес вампирше верхнюю часть черепа. На миг застыв, тварь тут же возобновила борьбу с цепочкой, и я, чуть сдвинув ствол, разрядила в нее оба оставшихся в барабане заряда. Но даже после этого она дергалась еще с полминуты, прежде чем затихла окончательно!
В наступившей тишине четко прозвучал обиженный серебристый звон.
— Ну извини, извини, — пробормотала я, подбирая Ласку. — Верю, что ты вполне могла бы справиться с ней сама. Я просто решила тебе немного помочь… так, на всякий случай.